|
Бердяев полагает, что историческое христианство либо утверждало род, допуская плотские отношения с целью деторождения, либо, артикулируя тему монашества, отрицало пол. Однако, как считает философ, даже аскетизм не влечет за собой преодоления пола, поскольку половая энергия — средоточие человека. «Целомудрие есть насквозь половое явление, это одно из направлений половой энергии» [3, 182]. Половая энергия при этом может быть потрачена в деторождении, а может и продуцировать творческое рождение.
Задача «нового религиозного сознания», по мнению философа, заключается в переосмыслении традиционных христианских норм, редукции сексуального влечения и деторождения к природной необходимости, утверждении значимости пола и установлении религиозной связи между Эросом — с одной стороны, и творчеством, личностью и бессмертием — с другой. Развивая мистическое учение Я. Бёме, Бердяев обнаруживает сверхъестественность Эроса в нарушении естественного хода временных событий, преодолении половой разорванности и в возвращении человеку утерянной андрогинности. Этот переход — от власти рода и человеческой разобщенности к андрогинному слиянию — может осуществиться только через признание другого, что означает для Бердяева «обращение с каждым человеческим лицом как целью в себе, а не средством» [2, 244]. Итак, границы «родового мира» проницаемы, поскольку Эрос свободен от природной необходимости и — в контексте свободы отрицания природных законов — разрушителен. Но это позитивное разрушение, великий бунт против несовершенства, утверждающий единение богоподобных личностей.
Примечательно, что неоплатоническая концепция пола, разработанная Вл. Соловьёвым, в значительной степени инспирировала и литературно- философское представление проблемы пола в творчестве поэтов-символистов, литературных критиков — К. Бальмонта, А. Белого, 3. Гиппиус, Д. Мережковского. |
