|
Дескрипция задает класс. Трудно представить, как мог бы осуществляться анализ всех имен языка. Не только «столы» считаются классом, но и конкретный стол — классом различных чувственных данных. Рассел пишет, что не отрицает существования обычных предметов, просто отказывается признавать его [3, 100]. Но на самом деле он так делает, поскольку все классы признаются фикциями, а все предметы сводятся к ним.
Если не наложить ограничений на природу функций, имеющих дело с классами, мы впадаем в противоречия: есть два вида классов — классы, являющиеся членами себя и классы, не являющиеся членами себя. Но если мы зададим вопрос относительно второго класса, является ли он членом себя, то получим противоречие. Рассел выходит из затруднения с помощью теории типов: то, что может быть осмысленно сказано об объектах одного типа, не может быть сказано об объектах другого типа.
Но для обыденного языка было бы преувеличением говорить, что один и тот же пропозициональный образец никогда не может осмысленно применяться для объектов разного типа. Например, предложения о существовании. Они должны интерпретироваться по-разному, в соответствии с пропозицией, в которую они входят. В соответствии с расселовским анализом, когда говорится о том, что существуют индивиды, то имеется в виду, что некоторые функции первого класса могут быть удовлетворены; а, когда говорится, что существуют классы, членами которых являются только индивиды, то говорится, что некоторые функции второго порядка могут быть удовлетворены. Таким образом, сами по себе это пропозиции разного уровня. Но, когда Рассел говорил, что классов не существует, что они логические фикции, он явно не имел в виду, что никакие функции кроме первого порядка не могут быть удовлетворены [4, 25]. |
