|
Мур привел аргумент против в статье «Является ли существование предикатом?». По Расселу «это» — собственное имя, но можно осмысленно сказать, указывая на нечто, что этого могло бы не быть, что подразумевает, что предложение «это не существует» могло бы быть истинным, из чего следует, что оно могло бы иметь значение. Но если оно имеет значение, то оно выражает ложную пропозицию, следовательно, противоположное утверждение истинно и имеет значение [4].
Согласно Расселу, в обыденном языке большинство собственных имен являются неполными символами. Некоторые из них являются непроанализированными определенными дескрипциями. Рассел полагает это действительным анализом того, что люди вкладывают в слова: «употребляя слово "Сократ", мы на самом деле используем дескрипцию». Эта проблема обсуждается в связи с пропозициями о существовании. В языке есть выражения, в которых говориться о существовании определенных предметов («Бог существует», «Гомер существовал»). Если данному имени собственному ничего не соответствует, то следовало бы признать его бессмысленным (так и делает Фреге). Рассел говорит, что такие предложения являются осмысленными (здесь он исходит из обычного языка), но содержат неполные символы — дескрипции. Неопределенные дескрипции говорят о классе, определенные — об определенном конкретном индивиде. На самом деле все дескрипции связаны с пропозициональными функциями, если утверждается не существование «х», то утверждается то, что она невозможна. Сама по себе дескрипция ничего не значит, она приобретает значение только в контексте. Разве мы не понимаем значение «автор «Веверлея», «нынешний король Франции»? В любом случае мы не сможем довести анализ предложения до такой стадии, что в нем не останется ни одного обычного имени и общего слова. Какой объем контекста нам нужно было б иметь, чтобы понимать наш язык? |
