Кубанский государственный технологический университет

Кульминацией ницшевского представления о нигилизме, о сущности исто­рии метафизики становится разрушение всего сверхчувственного, обусловлен- него «бессилием христианского Бога». Возможно, что вера в Бога будет "про­должаться, его мир будут считать единственно подлинно существующим, но «это похоже на то явление, когда свет тысячелетия назад погасшей звезды еще виден, но при всем своем свечении оказывается чистой видимостью» [2, 175]. Поскольку «убийство Бога» оказалось с самого начала той имплицитной тен­денцией метафизики, которая во многом появилась благодаря христианству, точнее, благодаря «феномену церкви с ее притязаниями на власть, феномену светской политики в рамках складывания западного человечества и культуры Нового времени» {2, 176], для Хайдеггера исчезновение Бога, с одной стороны, и превращение христианства в мировоззрение — с другой, оказывается типич­ным феноменом Нового времени.

Эта раскрытая сущность метафизики как процесса «убийства Бога» никак не связана с атеизмом, от этого упрека свободен и Ницше, и Хайдеггер. Ницше выговаривает то самое слово, «которое непрестанно молчаливо раздавалось все время, пока только историческое совершение Запада определялось метафизиче­ски» [2, 171]. Ницше нанес последний удар метафизике, «убийству Бога», цен­ностному мышлению, забывающему о бытии, но его новое полагание ценностей также убийственно, «потому что совершенно не допускает, чтобы бытие всхо­дило в свой восход и, стало быть, в свою живую сущность» [2, 213].

Хайдеггер полагал близким к ницшевскому ощущению «смерти Бога» опыт «отсутствия Бога», запечатленный в поэзии Гельдерлина. Поэтический опыт Гельдерлина был особенно важен для Хайдеггера, ибо Гельдерлин, ощу­щая ситуацию метафизического забвения бытия, выразил в своей поэзии стрем­ление к новому пути, который ведет к аутентичному опыту бытия и тем самым открывает доступ к священному и Богу. Испытанный Гельдерлином опыт «от­сутствия Бога» отвергает продолжающее существовать в церкви и у отдельных христиан отношение к Богу. Из человеческого опыта мира невозможно выявить никакого общего и всеобщего опыта Бога, поскольку никакой Бог больше не соединяет ясно и отчетливо людей и вещи, и из такого собирания не складыва­ется мировая история и человеческое пребывание в ней. Это отсутствие связи с Богом предстает как картина мировой ночи, которая как судьба мысли находит­ся по ту сторону пессимизма и оптимизма; при этом ясно, что с отсутствием Бога исчезает и обосновывающее основание мира. В мировой ночи должна ощущаться безосновность мира.