|
В нашем случае дело обстоит, как будто, иначе: мы предполагаем наличие «контекста», но он не дан нам в соответствии с определенным смыслом этого слова. Можно ли наивно толковать, что им правомерно обозначить все пестрое разнообразие исторических событий и процессов, культурных коллизий, характерных языковых практик, приверженность определенным хозяйственным и политическим институтам, религиозньтм верованиям и еще многое другое, что сопровождало и, по возможному убеждению, определило ход, существо и направленность творчества мыслителя?
Для того чтобы оправдать собственно контекстуальный характер всего перечисленного, следует с большей или меньшей долей ответственности и сознания осуществить необходимый выбор историко-культурного материала, в наличных или реконструированных смысловых характеристиках. Только в так заданном поле смысловых значений можно рассчитывать на обретение продуктивного контекста, контекста, способного прояснить живые источники идей мыслителя и их скрытый план. Историко-философский анализ, прибегающий к привлечению социокультурного контекста, если и не гарантирует достижение такой цели, то, во всяком случае, дает такую надежду.
Возвращаясь к вопросу о метаморфозах интерпретации феномена заблуждения, рискну предположить, что смысловым центром, способным взять на себя основную тяжесть в формировании соответствующих «поясняющих» контекстов, является социокультурная данность (включающая в себя и активное отношение мысли к этой данности) конфигурации человека в его историческом испытании на поприще самостоятельно действующего существа.
Д. Ю. Меркулова (Самара)
Интерпретация понятия «жизненного мира» Ю. Хабермасом и трансформация повседневности
Понятие «жизненного мира» вводит в научный дискурс Э. Гуссерль. Анализируя и осмысляя состояние научного познания в обществе и саму общественно-культурную ситуацию в мире, Гуссерль в своих последних работах: «Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология» и «Кризис европейского человечества и философия» приходит к неутешительным выводам относительно кризисного состояния современной науки. Кризис современной науки означал для него утрату наукой её жизненного человеческого смысла, искоренение гуманистических вопросов. Гуссерль приходит к выводу, что наука, которая должна служить целям нашей повседневной жизни, фактически абстрагируется от неё, замещая его миром идеальных сущностей. Поэтому, согласно Гуссерлю, чтобы преодолеть кризис европейских наук и утраченную связь с субъектом, необходимо возвратиться к миру, который получает у Гуссерля название «жизненный мир». |
